Двадцать с лишним лет минуло с той поры, когда под грохот фанфар отправлялись в космос космонавты "братских социалистических стран" (официальная фразеология тех лет). Одну за другой мы "вывели" на космические орбиты Чехословакию, Польшу, Германскую Демократическую Республику, Болгарию, Венгрию, Вьетнам, Кубу, Монголию и Румынию.

Многие подробности тех событий уже давно стерлись из памяти людей. Сначала их затмили другие свершения на космических трассах, а потом уже стало не до освоения космоса и интересы подавляющего большинства сосредоточились на нашей грешной Земле.

Вспомнить о тех днях заставляет один довольно любопытный документ той поры. Он рассказывает лишь о маленьком эпизоде подготовки к первому международному полету и на него можно было бы не обращать внимание, если бы именно из таких нюансов и не складывалась вся картина того большого дела, к которому оказались причастны десятки тысяч людей.

Есть и еще одна причина возвращения к истокам. У нас в стране чрезвычайно мало написано о таком интересном и важном направлении работ, как техническая подготовка экипажей. Если судить по документальным фильмам и наиболее известным фотографиям, то подготовка космонавтов к полету в основном сводится к полетам на самолетах, тренировкам на центрифугах, специальных качелях, отсидкам в баро- и сурдо-камерах и т.п.

А как же изучение сложнейших бортовых систем и научного оборудования? Ведь именно этому с середины семидесятых годов уделялось основное внимание. Подготовкой экипажей, наряду с методистами Центра подготовки космонавтов, активней стали заниматься специалисты-разработчики систем из НПО (ныне РКК) "Энергия", других организаций, а также инженеры вновь созданной Летно-испытательной службы "Энергии".

Одному из авторов настоящей статьи пришлось быть в числе тех, кто занимался данным направлением работ и он не понаслышке знает всю эту "кухню". Но об этом в следующий раз, а сейчас давайте возвратимся к программе "Интеркосмос".

Когда в космос стартовали международные экипажи, мало кто обратил внимание на одну весьма любопытную деталь - командирами "Союза-33" и "Союза-36" были не военные летчики, а инженеры-испытатели "Энергии". Ни до этого, ни после, отечественными кораблями не командовали гражданские специалисты. И это было непростое решение для руководителей космической отрасли. Ведь за годы осуществления пилотируемых полетов на многоместных кораблях и в нашей стране, и в США сложилась практика распределения обязанностей в экипаже: командир - военный летчик, он отвечает за выполнение программы полета в целом, "пилотирует" корабль, то есть выполняет действия, связанные с ручной ориентацией и ручными режимами управления движением корабля при стыковке; бортинженер, как правило, инженер-испытатель из "Энергии", его главная задача - контроль за работой бортовых систем, управление ими путем выдачи команд с пульта управления. Если в экипаже был третий, то его именовали космонавтом-исследователем, ему поручались вспомогательные задачи при управлении транспортным кораблем в автономном полете, а после стыковки со орбитальной станцией - работа на борту в составе экипажа и реализация собственной программы научных экспериментов. Но по программе "Интеркосмоса" в составе экипажа было два человека и один из них - космонавт-исследователь, представитель одной из стран народной демократии. Следовательно, советский космонавт должен был совмещать и обязанности командира корабля, и обязанности бортинженера. Тогда-то и встал вопрос: Кто лучше справится с такой задачей - первоклассный военный летчик или опытный инженер?

Впервые идея отправить в космос экипаж, составленный из гражданских специалистов появилась еще в 1960-х годах у Сергея Павловича Королева. Готовя к полету первый многоместный корабль, он очень хотел сформировать экипаж из ученых и инженеров. Если перелистать дневники Николая Каманина, неоднократно можно найти упоминание о спорах, которые велись вокруг этой проблемы. Тогда победила точка зрения военных и командиром первого "Восхода" был назначен Владимир Комаров, военный летчик, правда, имевший высшее инженерное образование. Это был своеобразный компромисс, но дальше этого при жизни Королева не пошли. Спустя десять лет то, что не удалось сделать Королеву, сделал Валентин Петрович Глушко, возглавивший "Энергию" в 1974 году. Какие аргументы были приведены в защиту такой позиции (или какая слабина в позиции военных была найдена), нам неизвестны, но факт остается фактом: в 1976 году при формировании первых международных экипажей два из них возглавили гражданские специалисты.

Справедливости ради надо сказать, что это были не простые инженеры, а всемирно известные космонавты, за плечами которых уже было по два полета в космос. И может самое главное заключалось в том, что оба участвовали в советско-американской программе ЭПАС (Экспериментальный полет "Аполлон" - "Союз"), то есть имели опыт международного сотрудничества.

Николай Рукавишников приступил к тренировкам вместе с чехом Олдржихом Пелчаком, а Валерий Кубасов с поляком Зеноном Янковским. Два других экипажа возглавляли военные: Алексей Губарев должен был готовиться с чехом Владимиром Ремеком, а Петр Климук - с поляком Мирославом Гермашевским.

Итак, экипажи приступили к подготовке. Это было своеобразное соревнование (в принципе такое происходит всегда в начале подготовки), но в данном случае за право полета соревновались не только космонавты, но и организации (НПО "Энергия" и ЦПК имени Ю.А.Гагарина), и ведомства (Министерство общего машиностроения и Министерство обороны).

По сути это была попытка разрешить давний и неявный спор о том, какая из земных профессий наиболее подходит как "опорная" для космонавта-испытателя, ведь в 60-е и 70-е годы практически все полеты космических кораблей были испытательными. Один вариант - научить грамотного, физически крепкого инженера навыкам управления кораблем, альтернатива - подготовить космонавта из отличного летчика, мужественного волевого человека, который должен изучить совершенно новую по сравнению самолетом технику, пилотирование которой не имеет ничего общего с полетом в воздухе. Слова из песни "…космонавту нельзя не летать…" на самом деле очень спорны!

Конкуренция получилась достаточно жесткой: гражданским хотелось доказать, что они ничем не хуже, чем военные летчики и наравне с ними могут управлять космическими кораблями, а военные наоборот, пытались доказать, что лишь они способны обеспечить выполнение программы и безопасность космонавтов.

Но внешне все выглядело достаточно пристойно: никаких предпочтений, честная борьба и пусть победит сильнейший.

А теперь пришла пора вернуться к документу, который и инициировал эти заметки.

13 февраля 1978 года (за 2,5 недели до запланированной даты старта) в ЦПК имени Ю.А.Гагарина проходила комплексная экзаменационная тренировка экипажа Губарев-Ремек. Фактически это был последний, во многих отношениях решающий для определения основного экипажа, экзамен. Так как слишком большие коллективы были заинтересованы в "победе" своих, то и приемная комиссия была на этот раз более многочисленной, чем обычно - в ее составе было более пятидесяти человек. Председателем комиссии был заместитель начальника ЦПК, один из самых известных летчиков-космонавтов Алексей Архипович Леонов. Экипаж находился в тренажере, а комиссия размещалась в нескольких помещениях Центра, в одно из которых была выведена громкая трансляция радиообмена между "Землей" и "орбитой".

Тренировка началась утром и без происшествий продолжалась в течение всего дня. Экипаж получал различные вводные, отрабатывал их, демонстрируя все то, чему космонавты научились за полтора года подготовки. О дальнейших событиях лучше всего рассказывает документ.

Руководителю полета
тов. Елисееву А.С.

Докладная записка

12.02.78, находясь в комнате 258 помещения тренажера 7К-М ЦПК им. Гагарина, мы, сотрудники НПО "Энергия" нач.отдела Карпов Ю.С., нач.сектора Шевелев В.К., нач.сектора Пальцев А.Г., нач.отдела Башкин Е.А., зам.нач.отдела Зворыкин Л.А., в процессе проведения комплексной экзаменационной тренировки операторов Губарева А.А. и Ремека В. по ВКЦ, установленному в комнате, в ~ 15.10 - 15.15 прослушали сообщение следующего содержания:

"… далее … будет передана вводная по перекиси по предохранительному клапану".

Данная вводная была разработана специалистами НПО в ~ 14.30 вместо разработанной ранее нештатной ситуации по другому отказу этой же системы и должна была быть введена в 15.33.

ВКЦ комнаты 258 подключена в линию связи "операторы - Главный пульт инструктора".

(подпись)
(подпись)
(подпись)

13.02.78

Речь в ней шла о самой тривиальной подсказке экипажу, командиром которого был полковник Губарев. Какой-то технический сбой в системе, имитировавшей связь по каналу "ЦУП - борт космического корабля", позволил "посторонним" услышать непредусмотренный расписанием экзамена разговор с экипажем. Нужна ли была экипажу эта "помощь", по чьей инициативе информация о замене(!) вводной была передана на "борт" - эти и ряд других вопросов остались для специалистов невыясненными. Да у и них не было ни желания, ни возможностей заниматься расследованиями подобного рода. Специалисты "Энергии", работавшие в экзаменационной комиссии были искренне возмущены профанацией такого серьезного и ответственного мероприятия. Специалисты ЦПК выглядели смущенными, для них это событие в любом случае было неожиданным и неприятным. Председатель экзаменационной комиссии Алексей Леонов действовал в этой непростой ситуации решительно и вместе с тем дипломатично. Экзамен был доведен до конца, однако особое мнение свидетелей подсказки испортило в целом хорошее мнение о действиях экипажа.

В несколько ином виде, чем было приведено выше, докладная записка ушла адресату. Явных последствий она не имела, так как на "Союзе-28" в космос отправились Алексей Губарев и Владимир Ремек. Но, похоже, свое дело она сделала, хотя и не сразу. Еще неизвестно, полетели ли бы, в конце концов, в космос командирами кораблей гражданские специалисты, если бы у руководства НПО "Энергия" не оказались в нужный момент материалы, чтобы доказать в ЦК КПСС (а именно там принималось окончательное решение), что гражданские имеют такое же право командовать кораблями, как и военные.

Это была игра, которую выигрывали те, кто действовал тоньше, тщательно выверял свои шаги, не стремился к сиюминутной выгоде, а рассчитывая всю партию наперед. Вполне возможно, что это был какой-то компромисс.

В принципе, не так важно, как все это произошло и кто в итоге полетел. Ход истории от этого не изменился. Но история на то и есть история, чтобы что-то из нее выбрасывать или что-то к ней добавлять. Происшедшее 13 февраля 1978 года событие пусть маленький, но важный штрих отечественной космонавтики, который также надо знать и помнить, как и все остальное.